Всемирная СТ

К факсимильному изданию Лицевого летописного свода ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 7 сподвижников, а первая датированная книга первопечатника «Апостол» признается – и по художественному оформлению, и из - за отсутствия опечаток – шедевром печатного художества. В Лицевом своде миниатюры представляют зрителю такой же повествовательный рассказ, какой читателю передается словами. Потому - то редактировали и нарисованное. В фолиантах летописного свода изобразительный материал занимает около двух третей всего объема рукописного корпуса. Нерасторжимость словесного и изобразительного компонентов в Лицевом своде очевидна. Но каждый имеет и самостоятельное значение и ценность. И пока не всегда ясно, чем руководствовались при определении числа миниатюр, относящихся к тому или иному «отрезку» текста, и «повествовательных единиц» (определение Д.С.Лихачева) в одной миниатюре, а также отсутствие миниатюр в некоторых частях текста. В рукописях томов Лицевого свода преобладают многофигурные и многоэпизодные композиции. И тематика изображаемого многотемна (государственно - политическая и церковная история в событиях и лицах, памятники истории и культуры, бытовой обиход, пейзаж – особенно городской) и многожанрова. Заметна учительно - назидательная направленность миниатюр. Это – «история в лицах», где заведомо предусмотрена необходимая для лучшего усвоения повторяемость изображения сходных однотипных явлений (ситуаций, людей, предметов). Недаром в XVII в. листы Лицевого свода, по мнению И.Е.Забелина, использовали как пособие для обучения царевичей истории. Возможно, что уже и в XVI – начале XVII вв. Лицевой свод имел и такое предназначение. Принято считать, что писателю средневековья (летописцу) положено было следовать «обряду», литературному этикету – представлениям о том, как должен совершаться тот или иной ход событий (этикет миропорядка), как должно себя вести действующее лицо сообразно своему положению (этикет поведения), какими словами должно описывать совершающееся (этикет словесный). А в рукописях официального происхождения особенно заметна и церемониальность «действа». Эти наблюдения можно распространить и на «зрительный ряд» и говорить об "этикете изобразительном" («живописном»), особо ощутимом в лицевой рукописи парадного предназначения. Словесный этикет и живописный этикет сопутствуют один другому, но живописное отображение иногда и дополняет словесное. В миниатюрах условным, заранее предопределенным композициям, позам и жестам, трафаретным изображениям тех или иных действий и ситуаций («государевых сидений» с думцами и «ездов», церковных служб, сражений, сцен крещения и кончины государей и др.), зданий (церковных и дворцовых, крепостных стен), отдельных предметов сопутствуют реалии, бытовые детали, переданные с большой степенью точности и своеобразия, что существенно важно для представлений о материальной культуре и бытовом обиходе далекого прошлого. Художник оказывался менее стиснутым рамками официального замысла, официозной идеологии. Тем более что художник, в отличие от писателя (летописца), чаще всего не имел перед глазами протографа (или черновика), которому надлежало следовать, и традиционно - обязательные для миниатюры условности мог дополнять и тем, что почерпнуто из жизненных наблюдений. И потому миниатюры иногда оказываются источником более интересной исторической информации, чем летописный текст. Великий филолог и искусствовед Ф.И.Буслаев еще в середине XIX в. отметил, что миниатюры Лицевого свода много дают для изучения «подробностей, любопытных для истории внутреннего быта» XVI столетия. Дальнейшие исследования, прежде всего книга А.В.Арциховского о древнерусских миниатюрах как историческом источнике, обогатили нас многообразным материалом, подтверждающим это суждение. Археолог А.В.Арциховский обратил внимание и на соответствие изображений с уцелевшими историческими памятниками Руси и предшествовавших столетий – следовательно,